Раздел: Политика

Спецификой политических баталий последних двух лет в регионе стала борьба за статус бурятских автономных государственных образований и тот факт, что с 2005 года большая часть акций в защиту бурятских автономий была проведена молодежными организациями. Это обстоятельство ключевое для правильной оценки национально – демократического движения в регионе и видения его перспектив. Всплеск активности бурятской молодежи стал полной неожиданностью для большинства действующих политических сил в регионе и для всех без исключения политологов, представлявших публике свои прогнозы и анализы ситуации в Бурятии. Между тем, подобный оборот был вполне предсказуем.

В 2002-2004 гг. политическая деятельность основных бурятских организаций – Конгресса бурятского народа (КБН) и Всебурятской Ассоциации развития культуры (ВАРК) – постепенно шла на спад. Ограниченность в средствах при громоздких структурах этих организаций, отсутствие в их рядах специалистов по современному пиару, рекрутингу и фандрайзингу, незаинтересованность в притоке молодежи, либо незнание приемов по ее привлечению, создали замкнутый круг, выход за пределы которого приравнялся к попаданию в зависимость от власть предержащих.

Как ни странно, в 2005 году, в преддверии обострения борьбы за усть-ордынский округ, власти закрыли Конгресс бурятского народа как юридическое лицо. Тем самым была подготовлена почва для вступления на традиционное для КБН поле боя новых фигур. В 2004 – начале 2005 гг. нешуточный переполох властей вызвала акция «Молодое поколение за реабилитацию бурятского народа», проведенная Региональным объединением молодых ученых (РОМУ). В 2005, уже после лишения Конгресса статуса юридического лица, и в 2006, после кончины главы ВАРК Б. Баяртуева, на страницы газет и новостные ленты информационных агентств стали попадать все новые акции, проводимые ранее не замеченными в русле национально-демократического движения организациями. Все они оказались молодежными полностью либо в значительной части. Впрочем, обо всем по порядку.

Активное и массовое вступление молодежи в поле деятельности НДД впервые происходило на рубеже 1980-90-х годов. Однако уже к 1993 году средний возраст участников движения неуклонно повышался, а притока молодых кадров не наблюдалось. Только в Аге намечалось оживление молодежного движения, ставившего цель воссоединения округа с Республикой, но здесь локальный всплеск патриотизма был оперативно затоптан сверху. К концу 1990-х четко обозначился кризис в организациях, созданных усилиями лидеров первой «перестроечной» волны. Ни для кого этот кризис не был секретом, ангажированные газеты смаковали его на все лады. Отсюда проистекал совершенно неверный посыл многих влиятельных аналитиков о том, что острота национальной проблематики в большинстве регионов РФ, в Бурятии в частности, со временем будет неуклонно снижаться. Необходимо заострить на этом моменте внимание, поскольку аналитические записки, выкладки, статьи подобного уровня сыграли, вероятно, не последнюю роль в форсировании некоторых известных политических проектов.

1990-е годы давали молодым массу шансов и соблазнов, поколение тогдашних 25-35-летних искало себя в бизнесе, культуре и искусствах, науке, религии, быстрых карьерах на госслужбе, поэтому почти по всей стране национальные лозунги не были слишком притягательны для молодых и амбициозных. Отсюда и проистекало слабое участие в делах НДД молодежи, включая специалистов в современных методах ведения информационной и политической борьбы. Если крупные нации в любом случае сохраняли способность мобилизации под национальные знамена некоторый процент молодых энергичных энтузиастов, то уделом немногочисленных народов стало постарение движений, защищающих их права. С окончанием процессов накопления первичных капиталов в разных сферах, стабилизацией кадров, разделом сфер влияния между политическими кланами и финансово-промышленными группами, что произошло на рубеже ХХ-ХХI веков, повышение притягательности политики в глазах молодежи неизбежно. Политика становится тактическим или стратегическим средством завоевания своего места в настоящем и его обеспечения в будущем. Слишком жесткий отпор из другого лагеря придает политике ореол романтики, а слишком затянутые рассмотрения требований делают борьбу перманентным и привычным фактором жизни – у движений появляется своя история, свои легенды, инфраструктура, союзники, информационные ресурсы и т.д. Идеалы транслируются в следующие поколения (в молодежном формате «поколения» часто отстоят друг от друга лишь на пару лет). Разумеется, все это приложимо к организациям, которые отстаивают не сиюминутные конъюнктурные интересы узких групп.

Для чиновников и руководителей вузов почтенного возраста всевозможные уличные акции, стикер-кампании, некоторые флэш-мобы или иные формы проявления протестной активности молодых формализованных или неформальных объединений, в таких условиях выглядят непонятно и всегда кажутся попыткой каких-то скрытых сил «втянуть молодежь в политику». Обязательно находятся аналитики, усматривающие за политизацией молодежи «руку западных фондов», или, на худой конец, провокации местных «конкурирующих фирм». В отдельных случаях говорят о заразном модном поветрии, влиянии ТВ на неокрепшие умы, напоминают о неосознанном стадном инстинкте вкупе с желанием похулиганить. В принципе иногда именно так и бывает, самый яркий пример – скинхеды и подобные движения, где предполагается влияние и ТВ, и моды, и Запада, и поддержка остающихся в тени политических группировок.

Диаметрально иной вариант – всероссийское демократическое молодежное движение «Оборона», менее массовое, чем фашисты, прямой их противник и постоянный оппонент властей. Наверное, в пополнении рядов «Обороны» имеет место и влияние масс-медиа, но это в корне иное влияние, поскольку «оборонцы» пользуются другими СМИ, благодаря знанию языков и технических возможностей. Социальный состав «Обороны» заметно разнится от фашистских массовок, хотя возрастные пороги у них близки. Наверное, в привлекательности радикальных демократических движений играет роль и влияние моды, и Запада, и политических партий РФ, но все это проходит через многочисленные фильтры и непрямым путем, поскольку прямой доступ в последние годы закрыт.

Еще глубже разность мотивации молодежных движений в национальных регионах РФ. Идеалы и средства здесь бесконечно далеки от западных фондов и тем более от модных поветрий. Подлинно массовые или сопряженные с реальной опасностью акции в таких регионах, как Бурятия, невозможно объяснять только этим. Никакой фонд или местный обделенный властью клан не заставит сотни и тысячи юношей и девушек рисковать местом в вузе, карьерой или собственным бизнесом, притом, что доступные СМИ пропагандируют прямо противоположные идеи.

В регионах с высоким уровнем образования и массой нерешенных социально-экономических, этнополитических и национально-культурных проблем омолаживание национально – демократического движения практически неизбежно. В Чувашии, Якутии, Хакасии и некоторых других республиках, этот процесс в силу разных причин шел сравнительно плавно. В ряде регионов (например, Якутия) молодежное крыло НДД на первых порах действует больше под квазиэкономическими лозунгами, что бывает в ситуации, когда национально-культурная сфера внешне относительно благополучна, имеется относительная свобода печати и нет многолетних нерешенных проблем в этнополитической сфере. В Бурятии первой ласточкой этого процесса стала упоминавшаяся акция «Молодое поколение».

Идея акции родилась весной 2004 года, когда на усть-ордынский округ начался второй, уже более организованный нажим. Суть идеи была в том, чтобы продемонстрировать властям (а в какой-то мере – выяснить для самих инициаторов) степень заинтересованность молодежи Бурятии в сохранении автономии, признании бурятского народа репрессированным и достижении единства бурятских территорий. Для этого Региональное объединение молодых ученых решило осуществить беспрецедентный для региона проект – написать открытое письмо Президенту РФ с кратким изложением позиции по вопросу об укрупнении субъектов Федерации и с предпочтительным решением вопроса в пользу восстановления территориальной целостности Республики Бурятия. Под письмо собирались подписи у людей от 17 до 40 лет. Таковых нашлось более двух тысяч, причем не только бурятской национальности, среди подписавшихся были русские, татары и представители других народов, живущих в Бурятии.

Основную массу участников акции составили студенты, после них численно преобладали молодые преподаватели, аспиранты вузов и научных учреждений. Довольно много было и молодых предпринимателей, сотрудников частных фирм, подписи ставили рабочие, охранники, милиционеры, государственные и муниципальные служащие. Письмо с подписями было оправлено в Москву в начале 2005 года, но перед тем многострадальные подписные бланки, некоторые из которых за полгода проделали путь в сотни километров по районам, и сами инициаторы акции пережили не одну детективную историю. Через несколько лет события тех дней, наверное, будут подробно описаны. В общем, по словам руководства РОМУ, далеко не все политические фигуры на сибирских просторах были заинтересованы в скорейшем попадании папки с бланками в Кремль. Интрига с доставкой документов продолжалась вплоть до трапа самолета.

Кампания по сбору подписей и обнародование письма получили резонанс, об обращении бурятской молодежи писали все основные информационные агентства в регионе. РОМУ удалось создать хороший информационный повод для СМИ. Впервые проблема бурятских автономий в свете планов укрупнения регионов получила освещение в зарубежной прессе. Экспертами даже высказывалось мнение, что письмо «Молодое поколение» стало одной из крупнейших и знаковых в своем роде молодежных акций в РФ. Бурятский пример обсуждался на форумах молодежи Татарстана, Башкирии, Калмыкии, Коми, Монголии и других регионов. Однако работа РОМУ в этом направлении оказалась слабой, и какой-либо серьезной консолидации молодежных движений в этих регионах с Бурятией в тот период не произошло.

На протяжении весны-лета 2005 года в Иркутской области и Усть-Орде нарастало напряжение в преддверии референдума. Летом Конгресс бурятского народа лишился юридического статуса, ВАРК после организованного им съезда в Усть-Орде не проявлял заметной прессе активности по проблеме автономии. Создались условия, когда в массах появилось чувство, что защитой национальных интересов стало некому заниматься, и на политическую сцену вступили новые действующие лица. За альтернативный проект укрупнения, подразумевавшего воссоединение с Республикой округов, фактически высказывается руководитель Объединенного гражданского фронта Г. Каспаров во время визита в Улан-Удэ. Резонансное высказывание Г. Каспаров сделал перед участниками организованной по инициативе РОМУ и отдельных членов КБН конференции, посвященной годовщине раздела Бурятии в 1937 году. Региональный филиал ОГФ, состоящий в основном из представителей молодежи, позднее выступил вместе с РОМУ на одной из своих акций.

В весьма значимой для молодежи сфере – в интернете активизировались сторонники сохранения Усть-Ордынского округа и воссоединения. На популярнейшем в Иркутской области портале Бабр.ru публикуется открытое письмо Союза бурятской молодежи с призывом рассмотреть вариант укрупнения с Бурятией. Это письмо вызвало на портале бурное обсуждение и, видимо, заложило в аудитории Бабра первые сомнения в продуманности планов механического слияния округа с областью. В полной мере эффект этих сомнений проявится в дни перед референдумом. Пока достоверно не известен состав Союза бурятской молодежи и дата его организации. Активности в Республике Бурятия СБМ не проявлял, поэтому можно предполагать, что это объединение создавалось в Усть-Орде или Иркутской области. Публичные высказывания лидера СБМ Заяна Абагаева известны только на страницах иркутского Бабра, хотя его именем подписана также статья «Круглый стол по объединению регионов с треском провалился в Улан-Удэ», что косвенно может указывать на какое-то отношение к происходящим в РБ событиям. Впрочем, существует версия о том, что СБМ – виртуальная продукция пиар-групп, получившая заказ на пропаганду укрупнения. Будто бы, таким образом, имиджмейкеры референдума пытались продемонстрировать заказчику наличие организованных оппонентов в округе и необходимость увеличения расходов. Экстравагантная версия, может быть, имеет право на жизнь, хотя никаких доказательств у нее нет.

В конце лета 2005 года было создано объединение «Буряад арадай туг», призванное координировать усилия молодежи РБ и бурятских общин за пределами Бурятии по сохранению автономной государственности бурят, развитию национальной культуры и языка. Члены объединения в ноябре 2005 опубликовали на Сайте бурятского народа тексты брошюр «Почему мы против укрупнения». Несколько страниц коллективного труда в доступной форме описывали возможные негативные последствия непродуманных экспериментов над национальными автономиями и проводили мысль о необходимости борьбы за их сохранение. Брошюры самостоятельно печатались посетителями Сайта на принтерах и распространялись по принципу «из рук в руки». По разным оценкам было отпечатано не менее девяти тысяч экземпляров сборника. «Буряад арадай туг» сыграл, по всей видимости, немалую роль в мобилизации людских ресурсов диаспоры на защиту интересов родины.

В этот же период начинает работу усть-ордынский сайт ust-orda.com, содержание которого с каждым днем становится все оппозиционным проекту ликвидации округа. В конце 2005 года открылся Историко-политический портал Бурятии «Эрхэ. Право голоса». Спецификой портала стали публикации на иностранных языках о ходе борьбы за автономию. Портал, таким образом, сделался средством информирования зарубежной общественности о происходящих в этнической Бурятии политических событиях.
Тогда же в Улан-Удэ при активном участии выходцев из Усть-Орды и бурятских территорий, не попавших в автономные образования, создается молодежное общественное движение «Эрхэ». Одной из главных своих целей «Эрхэ» сразу же провозгласило защиту национальной государственности и официальное признание бурятского народа репрессированным. Параллельно с оформлением новых объединений и сайтов продолжалось определение позиций по проблемам автономии существующих молодежных по составу организаций или отделов в крупных движениях и партиях. В большинстве своем старые организации при неофициальном выражении поддержки платформе РОМУ и «Эрхэ» стремились не афишировать своей заинтересованности в сохранении автономии, опасаясь повторения судьбы КБН.

Здесь надо заметить, что многие некоммерческие организации в РБ создавались с сугубо утилитарными целями, нередко для аккумуляции средств. Заведомо политизированные молодежные движения в РБ во второй половине 90-х и в начале 2000-х годов появлялись чаще всего по инициативе сверху или специально «под выборы», с финансовой помощью и под руководящим оком старших. Тем не менее, наметились союзы РОМУ и «Эрхэ» с ОГФ, движением «Оборона», партией «Наш выбор», а также «Молодежным Яблоком». Несколько позже часть активистов РОМУ и «Эрхэ» вступила в партию «Яблоко».

Отличительной чертой работы «третьего сектора» в РБ является слабая координация между общественными объединениями. Обычно сообща они выступают в проектах, инициированных государственными или муниципальными структурами, или, напротив, для отстаивания общих осязаемых интересов перед этими структурами. Консолидировать «общественников» даже для совершенно безопасных проектов бывает не так легко. Например, озвученная на конференции Фестиваля молодежи и студенчества монголо-язычных народов в 2004 году идея создания общебурятской организации, объединявшей молодежь пяти, некогда единых, бурятских субъектов, не вызвала особого энтузиазма. Уже на старте сталкиваются с трудностями сходные идеи Форума бурятских диаспор и вообще все проекты, связанные с объединением усилий разных юридических лиц из третьего сектора. По всей РФ ситуация в этой сфере такова, что с финансовой и бюрократической сторон общественникам выгоднее работать в маленьких, но «своих» конторах. Между прочим, послужившая причиной ликвидации юридического статуса КБН сложность бюрократических процедур для организаций, желающих работать по всей этнической Бурятии, т.е. на территории пяти разных субъектов РФ, служит национально-демократическому движению дополнительным доводом в пользу необходимости воссоединения бурятских земель.

Возможно, хорошее знание особенностей законодательства РФ относительно юридических лиц заставило очередную группу сторонников автономии отказаться от попыток регистрации общественной организации. Эта группа, появившаяся в самом конце 2005 года, состояла из выпускников и учащихся юридических и экономических факультетов и, кажется, не озадачивалась подбором названия, какой-либо формализацией своих рядов и не особенно заботилась о политической платформе. Тем не менее, молодые «юристы-экономисты» развернули бурную деятельность. По каким-то причинам они решили сфокусировать усилия на Иркутске, куда зачастили активисты группы. Им удалось наладить контакт с руководством портала Бабр.ru. Наиболее значительным успехом этой группы некоторые наблюдатели считают телевизионную политдуэль между студентом юрфака БГУ Павлом Дудиным и опытным иркутским политиком Ю. Фалейчиком, защищавшим идею слияния Усть-Орды с Иркутском. Зрители «дуэли» в основном засчитали победу Дудина, а на портале Бабр.ru счет в пользу юного юриста из Бурятии и вовсе назвали разгромным.

Наконец, в самой Усть-Орде оформилось объединение во главе с предпринимателем и депутатом местной Думы Валерием Алексеевым, пошедшее по пути судебного противостояния надвигающейся ликвидации округа. Независимо от него в Иркутске и Улан-Удэ сформировались группы усть-ордынских студентов, решившие взять на себя работу с массами на территории предстоящего референдума. В Улан-Удэ они приняли деятельное участие в акциях «Эрхэ» и «Обороны», в Иркутске и округе занимались в основном распространением агитматериалов за сохранение автономии. В Иркутске также проявили активность в движении молодые выходцы из Аги, а также студенты и аспиранты из РБ.

Помимо перечисленных наиболее заметных организаций в Бурятии обозначились контуры множества мелких объединений по защите автономии при различных учреждениях и факультетах в вузах. В основном это немногочисленные коллективы, как правило, состоящие из коллег или друзей и время от времени принимающие участие в тех или иных акциях, которые проводят РОМУ, «Эрхэ», «Оборона» («юристы-экономисты» не вели работы с массами, и не устраивали акций, требующих значительных людских ресурсов). Любопытным явлением стало эпизодическое участие в делах НДД давно существующих неформальных товарищеских объединений 30-40-летних бизнесменов. Заметим, что молодые предприниматели, начинающие менеджеры, журналисты независимых изданий составляют чуть ли не большую часть актива молодежного движения в бурятских общинах вне Бурятии и – существенную часть в РБ и УОБАО. Эпизодически, но в целом вполне закономерно, некоторые акции НДД поддерживали спортсмены и деятели культуры. При всей своей неформальности и внутренней малочисленности это множество разрозненных групп являло собой, может быть, основу социальной базы молодежного движения в Бурятии в 2004-2006 годах.

Таким образом, к началу 2006 года завершился важный этап первичной организации молодежного движения. В январе иркутские власти изъявили намерение продолжить в Улан-Удэ, начатый в Иркутске цикл общественных слушаний по поводу надвигающегося укрупнения регионов. Проведенный в БГУ круглый стол ознаменовался неожиданным отказом организаторов предоставить обещанное Региональному объединению молодых ученых время на доклад по социально-экономическим проблемам грядущего укрупнения регионов. Однако и без доклада РОМУ слушания завершились публичным разгромом прибывшей из ИО и УОБАО делегации чиновников. Подобного следовало ожидать, ибо гости, как выяснилось, приехали без малейшего намека на правовое обоснование, на социально-экономическую и национально-культурную программы развития Усть-Орды после предполагаемого слияния округа. Тем не менее, подконтрольная иркутским пиар-группам пресса сгладила эффект разгрома указаниями на отсутствие с бурятской стороны альтернативного видения укрупнения, скромно умолчав об отвергнутом докладе РОМУ. Эпизод с докладом, между тем, не исключено, сыграл символическую роль, послужив своеобразным водоразделом.

В прессу история с докладом не попала, но получила огласку на молодежных форумах, где была воспринята, как нежелание иркутских властей, идти на какой-либо диалог. Идеи участия молодежи в официальных мероприятиях резко потеряли популярность и с этого эпизода молодежные организации, стоящие на платформе НДД, намеренно или неосознанно стали рассчитывать на свои силы и акции, организованные ими самими. Яркая речь главы ВАРК Б. Баяртуева в защиту Усть-Орды на круглом столе в БГУ стала его последним публичным выступлением, через сутки после него он умер, что дало повод говорить о нем, как о патриоте, павшем в бою за родину. Намечавшееся сближение ВАРК и РОМУ тем самым было отложено на неопределенное время.

С зимы 2006 года молодежь пускается в полностью самостоятельное плавание, перестав надеяться и без того никогда не бывшую большой, поддержку общественных деятелей старшего поколения. В этот период получила широчайшую огласку (вплоть до специализированных кинематографических журналов) история со срывом показа фильма «Первый нукер Чингисхана» в двух районах Усть-Орды. Организованный владельцами фильма тур по Усть-Орде почти полностью осуществлялся членами «Эрхэ», но, по уверениям всех участников проекта, тур не имел никаких тактических политических подоплек. Расчет строился на опосредованной поддержке фильмом национального самосознания бурят округа. Безобразные срывы сеансов лишний раз продемонстрировали редкостную скудость фантазии в арсенале ликвидаторов автономии.

Почти одновременные запреты на показ первого бурятского фильма и отказ в регистрации группы В. Алексеева в Усть-Орде создали среди части общественности РФ и за рубежом ощущение произвола, царящего в преддверии референдума. В то же время факты чересчур откровенного попрания прав подогрели настроения в среде молодежи. Вскоре члены «Буряад арадай туг» и Московского молодежного землячества бурят проводят круглый стол в Москве, на котором констатируют отсутствие свободы высказывания мнений о референдуме в УОБАО и призывают остановить процесс ликвидации округа. В Улан-Удэ активисты «Обороны» и «Эрхэ» приступают к подготовке массовых акций, а РОМУ объявляет о созыве конференции по вопросу губернизации, приглашая принять участие в ней сторонников автономии из других регионов РФ. В это же время оставшиеся верными КБН ветераны готовят общебурятский тайлаган с молением о защите УОБАО. На порталах и сайтах бурятских автономистов проводятся голосования и конкурсы плакатов и карикатур на темы ликвидации округа.

Подготовка к мероприятиям конца марта была завершена почти одновременно, но не бездействовали и специалисты из другого лагеря. За несколько дней до намечавшегося тайлагана – молебна, с шаманами, полностью поддержавшими идею акции, были проведены содержательные беседы. Привыкшие к общению с грозными силами и обычно сами, не упускающие случая нагнать на людей мистического трепета, служители культа не устояли перед красноречием сотрудников в штатском и отказались от своего участия в тайлагане. В итоге 19 марта КБН при поддержке «Эрхэ» все-таки провел обряд под руководством специально прибывшего из Качуга жреца В. Далбанова. Уже на следующий день настала очередь РОМУ получить свою порцию внимания «специалистов». Владельцы здания, где намечено было проводить конференцию, за полчаса до ее начала отказались от договоренностей. Участники конференции из Хакасии, Якутии, Москвы и других регионов разместились в спартанской обстановке одного из ремонтируемых офисов Улан-Удэ. Конференция, несмотря на обилие революционной романтики, поработала достаточно плодотворно и приняла резолюцию, призванную стать общей для национальных автономий РФ политической платформой по проблемам наступающей ликвидации. Был сделан очередной маленький шаг на долгом пути консолидации коренных народов и регионов в борьбе за общие интересы.
Самая трудная задача выпала на долю активистов «Обороны» и «Эрхэ», собирающихся провести 21 марта на главной площади Улан-Удэ митинг в поддержку Усть-Орды. Вечером 20 марта организаторы получили информацию о планирующемся разгоне по «жесткому сценарию». Косвенным подтверждением стало известие о том, что некоторые газеты, руководство которых близко к силовикам, отодвигают время сдачи номеров в печать в день митинга. Редакторы снимали с первых полос ранее запланированные материалы и задерживали номера ради «сенсации» о разгоне. В ожидании томились и прибывшие из Иркутска политтехнологи. По слухам, были даже заготовлены «рыбы» статей, обличающих активистов движения в безответственности и провокациях, заставивших органы пойти на непопулярную, но совершенно необходимую в таких невыносимых условиях меру.

До поздней ночи организаторы обзванивали намеренную прийти на акцию молодежь в возрасте до 17 лет, просили воздержаться от участия. Решено было не рисковать. Отказывались от массовости ради большей безопасности, хотя время, почему-то выбранное организаторами для митинга (14-00 среды), и само по себе никак не способствовало привлечению народа. Силовые структуры неоднократно наглядно демонстрировали организаторам митинга свою полную информированность о дислокации активистов движения, ненавязчиво давая ощутить степень готовности к исполнению «жесткого сценария». Всего за несколько часов до акции, у «Обороны» и «Эрхэ» появился нежданный союзник в лице прокуратуры, разрешившей не митинг, но хотя бы пикет, с условием отказа от использования звукоусиливающей аппаратуры и скандирования. Несмотря на демарш прокуратуры, площадь Советов и прилегающие территории, по словам очевидцев, за полчаса до начала акции продолжали внушать трепет десятками милицейских машин.

Игра нервов, на которую, видимо, делалась ставка, в целом себя не оправдала, поскольку, как рассказывают лидеры «Эрхэ», они были настолько измотаны шитьем флагов, транспарантов и утряской миллиона мелких, но важных вопросов, что к тому моменту перестали реагировать даже на такие зрелищные спецэффекты. Парней и девчат, неделями не вылезавших из-под «наружки», уже нереально было запугать в последние минуты. Тем не менее, попытка была предпринята, и за 10 минут до назначенных 14-00 патруль, с утра дежуривший перед оперативным штабом акции, задержал машину, перевозившую всю наглядную агитацию «Эрхэ» и «Обороны». Началась бесконечная процедура проверки документов и осмотра автомобиля. Видимо, кто-то с кем-то связался, и в те же минуты площадь Советов покинула большая часть милицейских уазов. Вскоре на площадь начали подходить люди, прибыла группа усть-ордынских студентов, учащаяся в окрестных вузах молодежь, разные группы сочувствующих и отдельные, не побоявшиеся разгона, ветераны движения. Поскольку говорить речи, скандировать и т.д. было запрещено, народ просто стоял, не вполне понимая происходящее. Все флаги, транспаранты, лозунги, листовки и прочая атрибутика остались в задержанной через 15 метров после отъезда от штаба машине. Акция была поставлена под угрозу срыва в те минуты, когда исправить уже ничего нельзя. Это был серьезный прокол организаторов, сложивших все яйца в одну корзину, но движение на то и молодежное, чтобы находить нестандартные решения проблем. Активист «Эрхэ», улучив момент, отвязал от багажника автомобиля двухметровую связку древков, флагов и транспарантов. Вдвоем с лидером «Обороны», они, закинув на спины связку почти в полцентнера весом, побежали на площадь через «Гостиные ряды» и пешеходный «Арбат». Из патруля отрядили двоих сотрудников в погоню, но через две минуты отягощенные бронежилетами бойцы отстали, видимо, перепоручив кому-то свое задание по рации. Мокрые от пота активисты примчали драгоценную связку на площадь. С опозданием на 10 минут на площади Советов началась и завершилась в отведенные сроки без эксцессов акция солидарности с Усть-Ордынским бурятским автономным округом.

После 21 марта была уволена с работы в улан-удэнском вузе американская гражданка индейского происхождения, пришедшая поддержать акцию, а в некоторых учреждениях прошли проверки на предмет местонахождения сотрудников «с 14-00 до 15-00» (время акции). Митинг показал возможность подобных акций в принципе, наличие достаточного количества сочувствующих, из которых несколько сотен, как выяснилось, готовы к участию в не самое удобное время и даже с риском для карьеры. Проявилась также решимость молодежных объединений идти к намеченным рубежам, не взирая на трудности, что серьезно повлияло на организаторов дальнейших массовых мероприятий.

2006 год становился рекордным по количеству уличных акций. В дни референдума в УОБАО состоялись пикетирования зданий Государственной Думы и других учреждений в Москве. В течение почти пяти часов, сменяя друг друга, молодые буряты стояли с плакатами, требующими остановить процесс ликвидации бурятских автономий. Одновременно акция протеста состоялась в Японии. Здесь молодые представители бурятской общины пикетировали посольство РФ в Токио. Одетые в национальные костюмы, с флагами Бурятии, они несколько часов пытались вручить послу петицию с протестом против действий властей в Усть-Орде.

Другим поводом для новой волны пикетов стало шокирующее известие об операции по аресту тиражей агитационных материалов для Усть-Орды. Заготовленные группой Алексеева, «Эрхэ» и КБН свыше пятидесяти тысяч (по разным оценкам – от 30 до 65 тысяч) экземпляров газет, листовок, плакатов были изъяты силовиками РБ в ходе рейда по типографиям и ризографам Улан-Удэ. Тем самым, была сорвана последняя попытка, донести до усть-ордынцев альтернативное мнение об укрупнении. Арест тиражей в Улан-Удэ позволил иркутским сторонникам ликвидации округа беспрепятственно засыпать округ тоннами своей агитпродукции, свободно отпечатанной в иркутских типографиях. Листовки, плакаты и календари иркутян посыпались на Усть-Орду в дни, когда колеблющиеся сельчане ждали последнего шанса использовать свое право на получение информации.

По имеющимся данным, основная масса населения северных районов УОБАО не определилась в своем голосовании еще за 3-4 недели до референдума. Им-то и помогали определиться участники облавы по типографиям в Улан-Удэ. Группа бурятских общественных деятелей после поездки по округу до ареста тиражей была абсолютно уверена в победе в Осе, Баяндае, северных селах Эхирит-булагатского и на значительной части Нукутского районов. Эта группа привлекла правозащитников и наблюдателей для надзора на избирательных участках в день голосования. Наблюдатели во главе со Светланой Будашкаевой, не взирая на явную агитационную игру в одни ворота, поехали в округ, где их методично изгоняли с участков с помощью милиции. История с ними окончилась очередным казусом властей, которые в погоне за правозащитниками, задержали и подвергли досмотру «на предмет наркотиков» автомобиль журналистов информационного агентства Регнум. Получили дальнейшее развитие и сюжеты с арестами тиражей и давления на прессу в РБ и УОБАО. В Москве состоялась пресс-конференция представителей «Буряад арадай туг» и «Эрхэ», на которой журналистам и правозащитникам крупнейших изданий и центров была обрисована ситуация, сложившая в связи с референдумом. Эхо событий в Бурятии тем самым докатилось до влиятельных зарубежных газет.

Обнародование итогов голосования не сбавило накала в молодежной среде, как можно было бы ожидать. В «северокорейские» цифры, во-первых, мало кто поверил, а во-вторых, отсутствие свободной агитации поставило под сомнение весь дорогостоящий проект по слиянию. Признавать результаты, полученные таким путем, многим казалось опасным для будущего всей страны, для демократии. На иркутском портале Бабр.ru прозвучала мысль, что, если так пойдет дальше, в стране можно протащить любой референдум с любым вопросом вплоть до согласия избрать себе императора или укрупниться с Марсом.

Вообще политическая палитра Иркутска отличалась изрядным своеобразием. Руководство Бабр.ru – известные в регионе «умеренные» сибирские автономисты, сыгравшие важную роль в пропаганде бойкота проекта слияния, а позже – в подъеме масс на защиту Байкала. «Радикальные» сибиряки в лице М. Кулехова и организации «Сибирская альтернатива», напротив, рьяно агитировали за слияние Усть-Орды, а в перспективе – остальной Бурятии, полагая, что укрупнение под эгидой Иркутска, крупнейшего центра сибирского сепаратизма, поспособствует завоеванию мегарегионом экономической и социальной базы для политической борьбы с Москвой. Иркутская агломерация, как известно, в итоге дала наибольший процент голосов «против» на референдуме. Видимо, тут сказался целый комплекс факторов – сравнительно высокая политическая грамотность горожан, агитация Бабр.ru, общее недовольство иркутян любыми действиями федералов. По некоторым данным, ускользнувшие от внимания бурятских сыщиков тиражи агитматериалов в массе своей вовремя попали как раз в Иркутск и Ангарск, тогда как спешно восстановленные тиражи для Усть-Орды, прибыли в округ буквально за считанные часы до запрета на любую агитацию и ничего уже не могли изменить. В Иркутске активнее работали группы студентов и работающей молодежи из бурятских общин, раздраженных политической позицией официальных культурных центров. Однако в любом случае остается еще много загадочного в истории последних недель перед референдумом и дня самого голосования.

Главным же поводом для молодежного движения не снижать темпа после 16 апреля послужили планы строительства нефтепровода через Байкал и, особенно, повергшее в ужас известие о начале процедуры ликвидации Агинского бурятского округа. Сомнений в характере программы укрупнения после этого практически не осталось. Даже среди «национальных нигилистов» («коллаберов» на интернетском сленге бурятских сайтов) на молодежных форумах исчезли популярные прежде разговоры об экономических аспектах и борьбе за уровень жизни. В мае в Улан-Удэ и Москве проводятся пикеты и митинги в защиту Байкала, причем что знаменательно, наиболее выразительные лозунги, впоследствии подхваченные прессой, были выдвинуты теми же участниками борьбы за УОБАО. В РБ все-таки не произошло полного объединения экологического и национального движений, но московские акции, проходившие при самом активном участии бурятских общин, показали принципиальную возможность такого союза. Хотя среди молодых бурятских активистов акций в Москве было, по всей видимости, сравнительно немного членов «Буряад арадай туг», яркие и запоминающиеся лозунги необходимости одновременной защиты Байкала и бурятских автономий в изобилии поднялись и здесь.

По завершении основной фазы битвы за Байкал «Буряад арадай туг» инициировал среди диаспоры сбор подписей под обращением к предстоящему Съезду бурятского народа. Вдохновленные редким случаем, когда власть в вопросе о Байкале прислушалась к голосу молодежи, бурятские активисты РОМУ, «Эрхэ» и «Обороны» отошли от своего принципа не надеяться на понимание чиновных кругов, и попытались тихо и легитимно принять участие в съезде. Здесь их встретило противодействие какой-то теневой политической группировки. Произошла до сих пор не вполне понятная возня, результатом которой стало отстранение молодежи от участия в выработке повестки съезда и лишение ее права голоса. Тогда молодежные объединения решили показать наличие альтернативного мнения. Был подготовлен и опубликован проект резолюции Съезда, размножено обращение диаспоры, словом, все было сделано для того, чтобы собрание, взявшее на себя право говорить от имени нации, не оконфузилось перед ней и остальным миром своим молчанием по поводу главного на сегодняшний день и ближайшие годы этнополитического вопроса региона. Неожиданно власти запрещают пикетирование Съезда. Знакомые с законодательством и опытом московских товарищей, молодежные активисты решают выставить одиночные пикеты.

Дело в том, что один из пикетчиков в Москве задерживался милицией, но уже в участке ссылкой на федеральный закон доказал свое право на пикет, и вернулся на то же место, где вновь развернул плакат. В Улан-Удэ события развивались сходным образом, но в многократно замедленном ритме. Участники пикетов были задержаны и доставлены в отделение, затем дела их передали в суд, до которого добралось, в конце концов, дело только одного из шести задержанных. Только через месяц суд полностью оправдал активиста «Эрхэ» Раджану Дугарову. Но до того, состоялась встреча участников пикетирования с Президентом РБ Леонидом Потаповым, на которой глава Республики выслушал основные положения программ РОМУ и «Эрхэ» в области политического будущего бурятской автономии, языка и национальной культуры. Молодежное движение достигло договоренностей с правительством относительно ряда проектов. В частности, произошел серьезный прорыв по продвижению идей бурятскоязычного ФМ-радио, этнокультурных летних лагерей. На предложение принять участие в работе Общественной комиссии по реабилитации бурятского народа, президент ответил встречным предложением начать эту работу в рамках существующего Совета национальностей.
Пока в Улан-Удэ шли судебные тяжбы и велись переговоры на высоком уровне, член «Буряад арадай туг» с друзьями совершил символическое восхождение на Эльбрус по сложному альпинистскому маршруту. С собой на вершину он поднял транспарант с лозунгом защиты автономной государственности бурятского народа и флаги Республики Бурятия и родного Агинского округа. Акция призвана была привлечь внимание к проблеме надвигающегося на Агу референдума. Нестандартные подходы, свойственные молодежному движению, проявили себя снова и, можно быть уверенными, еще проявят себя в будущем.

Вкратце резюмируя историю становления и первого в новом тысячелетии опыта политической деятельности молодых демократических организаций, следует отметить несколько важных черт. Нынешнее бурятское молодежное движение практически однородно по социальному составу, видению путей социально-экономического развития и политической платформе; это классическое буржуазно-демократическое движение правоцентристского толка. Обилие предпринимателей, менеджеров, сотрудников частных фирм, независимых журналистов определенно указывает на это, что и не удивительно, поскольку именно малый и средний бизнес в РБ больше других обеспокоен угрозой потери политического статуса автономии, с вытекающими отсюда экономическими последствиями. Этот же сектор более других заинтересован в расширении рынков сбыта, положительном разрешении вопросов по энерготарифам, природопользованию и другим, находящимся в резонансе с лозунгом о территориальной реабилитации Бурятии. Теоретически социальный состав движения мог бы, быть союзником нынешней власти, если бы власть взвешенно подходила к правам наций, и отказалась от иждивенческого отношения к регионам. Логически труднообъяснимый курс в этой деликатной сфере единственно, может быть, и привел к столь резкой политизации молодежи.

Типичная черта движения – руководящие позиции в формализованных структурах принадлежат молодой высокообразованной интеллигенции. Многие активисты владеют четырьмя-пятью языками, что, кстати, послужило хорошим подспорьем при создании имиджа движения в российской и зарубежной прессе. В среде молодежного национально – демократического движения нет преобладания какой-либо этнотерриториальной группы, при закономерном численном доминировании горожан и выходцев из близких к Улан-Удэ районов. Однородность движения содержит в себе положительные моменты, на первых порах оберегая его от маргинализации. Тот же фактор однородности может служить элементом слабости, поскольку массовость в РБ в секторе среднего класса завоевать пока невозможно, сам сектор малочислен. Между тем, движение не делало заметных попыток «хождения в народ» (за исключением проекта с показом фильма), в крестьянские или рабочие массы, что обусловило его слабость в сельском электорате УОБАО. С другой стороны, бурятские левые силы не делали попыток сближения с молодыми патриотами, что странно, ибо вопрос об автономиях и правах наций – традиционное с ленинских времен – поле социал-демократов и коммунистов. Более реальным прогнозом развития национальных лозунгов на левом политическом фланге, скорее, будет не союз с существующими объединениями типа «Эрхэ», а вероятное появление новых организаций на новой социальной основе. Нерешенные социальные проблемы имеют свойство неожиданно и бурно обретать национальную окраску. В то же время интерес сил правоцентристского спектра к молодежным национально-демократическим программам уже практически очевидный факт.

Впрочем, внутреннее организационное оформление молодежного НДД займет еще немало времени и потребует значительных средств, если его лидеры вообще решат продолжать политическую деятельность. Вопрос немаловажный, поскольку в подавляющем большинстве активисты движения никогда не планировали заниматься политикой, и вынуждены были войти в нее лишь из осознания опасности бездействия. Как говорят они сами, – «мы не занимаемся политикой, мы родину защищаем».

 

«« на главную