Раздел: Политика

Всебурятский Съезд изначально задумывался как представительный форум бурятского народа для обсуждения насущных политических и культурных проблем нации, принятия по ним определенных решений, резолюций, для выбора организационных структур, защищающих национальные интересы в период между съездами. Понятно, что Съезд полумиллионной нации, разделенной административными и государственными границами, является достаточно затратным и трудоемким в организационном плане мероприятием, поэтому проводятся общенациональные съезды редко. Компенсировать этот недостаток призваны были свободное выражение мнений по самым актуальным вопросам, а также свободные же выборы и принятие итоговых документов форума.

У бурятского этноса фактически нет других способов публично выразить свое мнение и озвучить свои решения, кроме общенационального Съезда. В силу этого обстоятельства особое значение имеют факторы адекватного представительства на Съезде, свобода слова на Съезде, свобода принятия решений, иными словами – вопрос о повестке и порядке голосования. Рассмотрим эти факторы подробнее.

Представительство на Съезде имеет ряд особенностей. Достаточно давно зародилась традиция делегировать представителей бурятского народа на Съезд от так называемых землячеств. Предполагалось, что организованные в Улан-Удэ землячества районов РБ, УОБАО, АБАО, ИО и ЧО на Съезде будут представлять бурятское население своих районов. Однако землячества, организованные по территориальному, а не национальному, принципу, в сущности, не должны были бы заниматься делегированием на съезд конкретной этнической группы или нации. Прибегнуть к землячествам заставило отсутствие (на момент принятия положения о делегировании) иных структур, реально занятых решением культурных проблем и защитой национальных интересов, и одновременно имевших серьезное представительство в районах этнической Бурятии. Именно второе соображение, по-видимому, оказалось решающим в выборе землячеств. Соображение же об этническом принципе делегирующих организаций блокируется законодательством современной РФ, запрещающим подобное формирование общественных объединений.

Некоторое время можно было продолжать опираться на землячества, хотя бы в целях экономии средств, но при таком порядке не удается избежать внутренних правовых неувязок. Дело в том, что в г. Улан-Удэ проживает свыше 100 тысяч бурят, тогда как улан-удэнского землячества до недавних пор не существовало. Тем самым, пятая часть бурятского народа оказывалась формально ущемленной. Чтобы хоть как-то преодолеть неприятный казус, делегирование от столицы РБ сделали снова от тех же землячеств. Нелогичность такого решения очевидна. Районные землячества должны представлять либо только свои районы при делегировании по квоте относительно численности бурятского населения соответствующего района, либо только Улан-Удэ. В последнем случае абсолютно невозможно высчитать численность выходцев из конкретных районов для определения «квоты».

Нельзя сказать, чтобы такое положение вне какого-либо правового поля, не привлекало внимания. Об этом говорилось давно, в том числе мною. И я же достаточно давно призывал к организации землячества улан-удэнцев. В основном идея создания такого землячества базировалась на необходимости привлекать в столицу РБ потенциал выходцев из Улан-Удэ. Но имелись и другие основания. Случай же с делегированием на Съезд сыграл аккумулирующую роль для кооперации в новое общественное объединение горожан, в т.ч. – бурят, не идентифицирующих себя с сообществами в сельской местности. Было проведено учредительное собрание, в соответствующие ведомства поданы бумаги, но чиновники под разными предлогами отказались регистрировать объединение улан-удэнцев. Саму идею землячества людей, родившихся и выросших в столице Бурятии, пытались довольно неуклюже высмеять. Неофициально же было передано: «подайте документы после Съезда, все примут».

Другой род правовой коллизии сложился вокруг общественных объединений, не являющихся землячествами. С той поры, когда рождалось положение о делегировании, прошло немало времени, и теперь в Бурятии существуют организации, непосредственно занимающиеся вопросами бурятской культуры, развития родного языка, защитой национальных интересов. В частности существуют ВАРК и Конгресс бурятского народа. Не отстает, а в чем-то идет впереди молодежь. В Республике, например, получило широкую известность Региональное объединение молодых ученых, на деле реализующее программу пропаганды бурятского языка, занимающееся и защитой национальных интересов бурятского народа. В период борьбы за автономию Усть-Орды РОМУ вынесло на своих плечах существенную часть патриотической ноши. В установленном порядке РОМУ подало заявку на полноправное участие в Съезде. Однако объединению было отказано с указанием на положение о делегировании от землячеств. Молодые ученые получили только два приглашения на Съезд в качестве гостей.

Свобода слова и процедура голосования на Съезде, конечно, не может быть предметом обсуждения до того, как он состоится, но просочившиеся в печать сведения о не вполне понятном подходе к праву голоса делегатов и попытках оказать давление на повестку форума, внушают обеспокоенность. Съезд бурятского народа, как видно из его названия, должен оставаться тем, чем он призван был стать, а именно – трибуной всей нации, сплачивающей разделенный народ, а не усугубляющей раскол. В этом отношении, несомненно, право принимать участие в голосовании не должно отниматься у представителей все еще, несмотря ни на что, единого народа по принципу происхождения или исторической судьбы. Если мы декларируем форум, как общенациональный съезд, все делегаты – как граждане РФ, так и граждане других государств, должны иметь возможность голосовать. Согласно букве закона членами общественных объединений могут быть граждане других государств, причем все члены «имеют равные права». Съезд же (а не организация его инициирующая) фактически является таким объединением без статуса юридического лица. Лишение этнических бурят из других стран права голоса по принципу гражданства практически будет означать (как один из вариантов) уравнивание Съезда с органами государственной власти или с политической организацией с правом участия в выборах. В таком случае необходимо менять законодательную базу.

Мнение соотечественников из Монголии и Шэнэхэна тем более важно для нас сегодня, когда решаются важнейшие вопросы жизни нации, страны, и когда глава государства озвучил призыв к зарубежным диаспорам. Понятно, что если Съезд отмолчится без специальной резолюции по вопросу об Усть-Орде, о планах в отношении Агинской автономии и Республики Бурятия, это станет, как поводом говорить об отсутствии свободы слова и свободы принятия решений, так и достаточно унизительным для делегатов результатом их похода на Съезд.
Проблема выживания созданной бурятскими съездами начала 20 века автономной государственности, безусловно, должна волновать делегатов Съездов начала 21 века. Столетием ранее общенациональный Съезд впервые был созван именно для защиты автономии бурят-монголов, затем один из последующих съездов провозгласил введение явочным порядком новой формы автономной государственности, которая с поправками была признана Советской властью и частично, благодаря мужеству патриотов, сохраняется и в наши дни. Замалчивание ключевого вопроса Съезда и отсутствие внятно и четко сформулированной позиции даст основания предполагать, что с демократией в нынешней ситуации дело обстоит хуже, чем почти век назад. Это было бы, конечно, серьезным ударом по имиджу не только делегатов, но и политической системы в целом. Допустить такой рикошетирующий выстрел в основы отношений народа и государства – не в интересах ни того, ни другого, что становится очевидным, достаточно только просчитать последствия на два хода вперед.

 

«« на главную